Учиха и сам недоумевает, что Цунаде могло от него понадобиться – она никогда не вызывала его одного, только со всей командой №7. В отличие от Наруто, иногда часами пропадающего в кабинете Хокаге, Саске был там редким гостем.

Постучавшись, он входит в кабинет и останавливается напротив стола, за которым сидит Годайме. Учиха сразу понимает, что случилось что-то из ряда вон: будучи отличным шиноби, он привык замечать даже малейшие изменения в поведении противника, что не раз спасало ему жизнь, и сейчас ясно видел нервозность в том, как Хокаге беспорядочно перекладывает документы на столе. Саске как раз обдумывает причины этой тревоги, когда Цунаде, наконец, начинает говорить.

— Учиха Саске, как тебе известно, твой брат служил в АНБУ.

Взгляд Саске тяжелеет, но больше ничего не выдает его негодования.

Он не желает обсуждать этого человека! Ни с кем! Все, чего он хочет – видеть его мертвым…от своей собственной руки…жалкого, поверженного, истекающего кровью… Черная, всепоглощающая ненависть полностью заполняет его сознание, в голове шумит, но Саске удерживает на лице невозмутимое выражение. Он давно не думал о своей мести, отвлекшись на Наруто и Сакуру, которые просто не давали ему времени размышлять о чем-то плохом, но сейчас, сейчас!..

— В… тот вечер… — Цунаде отворачивается, пристально глядя на что-то позади Саске, — Итачи вернулся с миссии в деревне Камня. У нас тогда были напряженные отношения, как и сейчас, поэтому он был назначен капитаном отряда, который должен был получить информацию о силах противника и помимо этого захватить свиток с секретным дзюцу. Команда успешно выполнила миссию, но, как ты понимаешь, отчет и свиток к нам не попали. В суматохе… тогда об этом забыли. Но сейчас нам нужен этот свиток! – Хокаге снова смотрит на него, ее челюсти плотно сжаты, а взгляд пылает уверенностью.

— Отчет, несмотря на давность, также мог бы предоставить больше данных. Ты… я прошу тебя поискать эти свитки, — она крутит в руках ручку, иногда постукивая ею о стол, — скорее всего, они в комнате Итачи, вряд ли он забрал их с собой.

Голос Цунаде командный, жесткий, но видно, что слова даются ей не так уж легко.

Саске зол, напряжен и ничего не желает сильнее, чем уйти отсюда, уже догадываясь, о чем его попросят. Его лицо бледнее, чем обычно, а кулаки сжаты так сильно, что ногти впиваются в ладони.

— Я знаю, что это может быть тяжело для тебя. Можешь считать это миссией.

Саске недвижим. Напряжение в комнате можно потрогать руками.

— Нам это действительно сейчас необходимо, — устало заканчивает Годайме, глядя ему в глаза.

Учиха пытается взять себя в руки, концентрируя внимание на том, что делать все, что потребуется на благо деревни – его долг как шиноби Листа. Он резко кивает, разворачивается и быстро направляется к выходу. Цунаде еле слышно вздыхает за его спиной, а когда дверь закрывается, откидывается на спинку кресла совершенно измотанная. Это не было бы так сложно, не рассказывай ей Наруто каждый день о том, что Саске — его самый лучший друг.

* * *
Он возвращается домой через мертвый квартал Учиха. Пустые глазницы домов больше не заставляют его испытывать прилив горечи: за четыре года Саске так привык к ним, что почти перестал замечать. Он подавлен и не хочет думать о том, что ему предстоит сделать — гнев прошел, но сама мысль о том, что придется заходить в комнату Итачи и прикасаться к его вещам, отвратительна. Саске решает отложить это до вечера, а сейчас заняться приготовлением обеда и уборкой.

После похорон он решил не переезжать из дома, в котором вырос. Из всего родового поместья Саске использует лишь три комнаты – свою спальню, кухню и ванную. Все остальные были заперты им еще тогда и больше не открывались. Жить в квартале, полном призраков прошлого, тяжело. Еще тяжелее каждый день проходить мимо комнаты родителей, направляясь на кухню. Но Саске знает, что это место помогает ему поддерживать его ненависть, не дает забыть ту ночь и все, что тогда случилось. Его брат… Как же он его ненавидит! Этот ублюдок должен быть мертв!

* * *
Fly, sway, go all the way
I'm in the same fate with you
I feel your beat all around
Wandering in the everlasting way

Поздним вечером, после долгих метаний, Саске впервые за четыре года открывает дверь комнаты брата. Он не знает, что ожидал там увидеть, но то, что предстало его глазам, поражает. В комнате ничего не изменилось – такой же идеальный порядок, минимум вещей, словно Итачи только что вышел или еще не вернулся с миссии, словно и не было этих четырех лет, а Саске все еще восемь.

Он ищет свиток в столе, поочередно выдвигая ящики, и в одном из них замечает какую-то книгу с чистой обложкой: ни рисунков, ни надписей, только однотонная шероховатая поверхность. Открыв ее, Саске понимает, что это фотоальбом. На первой странице семейная фотография: строгий Фугаку, серьезный не по годам Итачи и улыбающаяся Микото, держащая в руках сверток с ребенком. Первая фотография Саске.

Он хочет задвинуть альбом в самый дальний угол ящика и больше никогда его не видеть, но другая его часть уже не может остановиться. Любопытство, вернувшиеся воспоминания заставляют листать альбом дальше. На второй странице он видит брата, бережно прижимающего к себе тот самый сверток, – вот и их первое совместное фото. Итачи улыбается, глядя не в объектив, а на младенца.

Саске в бешенстве, он захлопывает альбом, отшвыривая его от себя. Этого не может быть! Да как он смеет?! Его брат не может быть таким! Этот человек убил весь клан, заставив Саске пройти через все круги ада, как он смеет так улыбаться?! На краю сознания плавает причиняющая боль мысль, что он даже не знал о том, что у Итачи есть фотоальбом. Брат ему не доверял?

Руки снова тянутся к книге, открывая третью страницу. Это снова он и Итачи. Здесь брату около восьми, он играет с трехлетним Саске, помогая строить крепость дайме. Саске помнит тот день – тогда он долго просил вернувшегося с задания брата поиграть с ним, и Итачи поддался уговорам, отложив отдых. Они провозились до самого вечера, а потом уставший и довольный Саске заснул на футоне в комнате брата, отказавшись идти в свою комнату.

Листая альбом дальше, Саске видит только себя и Итачи. Страниц немного, но отец и мать есть только на первой фотографии. Он медленно переворачивает листы, наблюдая за взрослением двух мальчиков, один из которых всегда умиротворен и спокоен, лишь глаза светятся теплом, глядя на второго — счастливого, широко улыбающегося, светящегося обожанием. Прошлое захватывает Саске: в его сознании словно открылся давно запертый сундук с сокровищами-воспоминаниями, и теперь, вырвавшись на свободу, они проносятся перед ним нескончаемым потоком, из которого он выхватывает отдельные эпизоды. Он вспоминает, что только с ним Итачи не был таким серьезным и закрытым, каким его привыкли видеть окружающие, вспоминает, как сильно любил своего брата, как восхищался им и был счастлив каждый раз, когда тот мог провести с ним время, обычно занятое заданиями и тренировками.

Rise, high, just feel alive
Say a prayer for you today
I still believe in your love
Trace the shadow of truth into the dark

На последней странице фотография, сделанная во время тренировки. Саске семь, он попал во все мишени и с довольной ухмылкой оборачивается назад, к стоящему возле дерева Итачи. Тот как всегда спокоен, но во взгляде светятся тепло и гордость, так поражающие сейчас двенадцатилетнего Саске. Изображение расплывается перед глазами, и он замечает, что по щекам текут слезы. На фотографии медленно расползается соленая капля, и Саске судорожно стирает ее, испытывая непонятный страх, что она разъест изображение, испортив последнее свидетельство— Чего? Того, что Итачи любил его? Что соврал в ту ночь, сказав, что всю жизнь только разыгрывал из себя заботливого старшего брата? Все сомнения, терзавшие его тогда, снова поднимаются в душе – ведь Итачи всегда, всегда заботился о нем... Но сейчас, помимо своих воспоминаний, которым тогда отказался верить, которые запрятал в самые дальние уголки памяти, он имел материальные доказательства. То, что Итачи собирал и хранил их фотографии, то, как на них он смотрел на Саске, как бережно держал его на руках совсем маленького…

Forever...
Tears fall, vanish into the night
If I'm a sinner...
Chivalry, show me the way to go

Слезы льются сильнее, и Саске захлопывает альбом, крепко прижимая его к себе. Привычная картина мира снова дала трещину. Зачем, зачем Цунаде вспомнила про эти свитки? Зачем дала ему это задание? Зачем он согласился? Он так старательно взращивал в себе ненависть все эти годы, так старательно подавлял любовь, которая в итоге все равно оказалась сильнее и сейчас накрыла его с головой, окутав ливнем воспоминаний: как Итачи мягко смеется, как прижимает его к себе, взяв на руки, как сам Саске, жмурясь от переполняющего восторга, прижимается к нему в ответ, как Итачи, улыбаясь, щелкает его по лбу…

Он так скучал!.. Прятал от себя эти мысли, отрицал, но всегда, все эти годы ощущал нехватку, тоску, чувствовал, что лишился чего-то важного, дорогого. Недозволенные мысли, неправильные, ведь он должен был думать о мести, ненавидеть, а не желать оказаться в надежных объятьях брата, который успокоит, объяснит и, конечно же, решит все его проблемы, скажет, что нужно делать дальше…

Иногда ему снились сны – сладкие, как любимые братом данго, и беззаботные, как весенний ветер. Сны о детстве, об Итачи, о родителях. К утру они забывались — или Саске заставлял себя забыть — оставляя после себя приятное ощущение легкости и душевной гармонии. Брат всегда был рядом с ним незримой тенью.

Саске содрогается от рыданий, все крепче прижимая к себе альбом, упершись лбом в согнутые колени. Что ему теперь делать? По-прежнему цепляться за месть? Но… сможет ли он теперь убить брата? Того, кто убил его родных и близких, кто предал, бросив одного. Того, кто так заботился о нем в детстве, того, кого сам любил больше жизни — сможет?

* * *
Проснувшись, Саске пытается понять, где находится. Он лежит на полу, свернувшись калачиком, и по-прежнему прижимает к груди альбом. Комната Итачи. Воспоминания о вчерашнем вечере обрушиваются на него, заставив задохнуться от переполняющих эмоций. Неужели это правда? Его брат, он—

Высохшие дорожки слез неприятно стягивают кожу, и Саске идет в ванную, все еще ошеломленный произошедшим.

Итачи, Нии-сан… Сможет ли он простить его?

Wandering my crying soul
Only you can wipe away my tears
Forever...
Tears fall, vanish into the light...

End.