Название: Here Comes The Sun. (вновь солнце здесь) Глава: 16 Автор: Melrior Бета: самобета Пейринг: Саске/Наруто Рейтинг: NC-17 (постараюсь дотянуть) Жанр: драма, ангст, и юмор (по крайней мере попытки юмора) Размер: макси (планируется) Состояние: в процессе. Дисклеймер: все права принадлежат Масаши Кишимото. Предупреждения: AU, нецензурная лексика, насилие, наркотики, ООС (хотя старалась этого не допускать), смерть персонажа, BDSM, твинцест (намеки) Размещение: Да где угодно, но с шапкой! А скажете автору, то мне будет невероятно приятно! ^_^ От автора: Это мой первый опыт. Не претендую на большую оригинальность, но все-таки стараюсь. В тексте встречаются цитаты из песен и книг. Название фика – это название песни The Beatles.
I'm not strong enough to stay away. Can't run from you I just run back to you. Like a moth I'm drawn into your flame, Say my name, but it's not the same. You look in my eyes I'm stripped of my pride. And my soul surrenders and you bring my heart to its knees.
And it's killin' me when you're away, I wanna leave and I wanna stay. I'm so confused, So hard to choose. Between the pleasure and the pain. And I know it's wrong, and I know it's right. Even if I try to win the fight, My heart would overrule my mind. And I'm not strong enough to stay away (Apocalyptica - Not Strong Enough.)
Одиночество - великая вещь, но не тогда, когда ты один. (Бернард Шоу)
На улице было тепло и солнечно. Мне всегда нравилась такая погода. Люди расслабляются, становятся веселыми и словоохотливыми. С такими людьми легче и приятнее иметь дело. Вокруг по парку сновали толпы этих самых веселых людей. Громко. Слишком уж тут громко. Я никогда не любил большие скопления народа. Зачем понадобилось устраивать встречу именно в этом месте? Пускай люди легки сегодня, но не в таком же количестве. Ох, настроение ни к черту. Я устроился на белоснежной скамейке в тени раскидистого дерева. Хоть где-то прохлада. Моя кожа не выносит такого света, хотя так хочется погреться в теплых лучах солнца. -Здравствуйте. Надо мной нависла еще одна тень. Прекрасный юноша с синими глазами и светлыми волосами. Как красиво в них играют солнечные зайчики. Словно купаются в ниве. Юноша присел со мной рядом, и я почувствовал запах солнца, исходящий от него и тепло его тела. Вот тогда-то все и началось. Он был как мое персональное солнце, которое не опаляет, а только греет издалека теплом и светом, лишь изредка до боли прижигая мое сердце, оставляя на нем ноющие клейма своими отказами и поступками. Он скромно кашлянул в кулак и пододвинул ко мне белый конверт. Значит, он работает на президента этой фирмы? Он и есть его новый секретарь? Хм… такой юнец, а уже ввязался в это дерьмо. Или он не знает, что президент проворачивает такого рода дела? Я взял конверт и убрал его в сумку. Что ж, посмотрим позже, кого президент не хочет больше видеть топчущим землю. Судя по тому, как неловко парень передал мне документы – это его первый такой опыт. Я повернулся к нему и стал разглядывать его красивый строгий профиль. Парнишка заметил это и смутился. Ха! Да этот красавчик чертовски мил! Смутиться от такой простой вещи! -А ты мне нравишься, парень. Зачем ты работаешь на эту кампанию? Переходи ко мне. Уверен, тебе найдется достойное применение. Парень удивленно уставился на меня большими синими глазами. Черт! Да он просто сказка! Такое милое лицо. Искренние эмоции. -Извините. Я не могу! – молодой человек поклонился, уперев руки в колени. -Ну, хоть кофе со мной выпить можешь? – спросил я, неосознанно пододвигаясь ближе. Так хочется дотронуться до него. -Могу, - уверенно и как-то официально отозвался парень. -Как тебя зовут? -Намекадзе Минато, - он снова склонился в поклоне. -Что ж, Минато-кун. Позволь угостить тебя. -Спасибо, Орочимару-сама, вы очень любезны. Мы оказались в кафе неподалеку за столиком под огромным зонтом. Минато заказал себе кофе с молоком и корицей, а я двойной американо. Ну и дрянной же у них тут кофе! Через некоторое время парень разговорился. Он оказался открытым, улыбчивым, с хорошим чувством юмора. Его острый живой ум не оставлял сомнений в том, что президент не зря взял парня под крыло. Умный, уверенный в себе, прямолинейный, вежливый – такой далеко пойдет. В нем чувствовалась смелость и огромная сила духа. А его обворожительная улыбка вскружила мне голову. Тогда я понял, что этот парень мне очень нравится. Безумно. До дрожи. До нервных колик в животе. Я буквально съедал его глазами. Он, кажется, заметил мой пожирающий взгляд, потому что начал с опаской поглядывать в мою сторону. Наблюдательный. -Минато-кун, мое предложение в силе. Если передумаешь работать на кампанию – я всегда буду рад принять тебя. -Спасибо, но не думаю, что когда-либо воспользуюсь вашим предложением, Орочимару-сама. Я предан президенту, - глядя на меня своими ясными глубокими глазами, сказал он. Обворожительный. -Всякое может случиться, - пожал я плечами. -Встретимся завтра? Я хочу угостить тебя обедом, – через некоторое время предложил я, и замер в ожидании ответа. Ангел, скажи да! Скажи да! Скажи да! Сердце застучало в висках, а ладони вспотели. Я сам себе напоминал сопливого влюбленного юнца! Противно! И что это со мной творится? -Простите, Орочимару-сама, но я и в дальнейшем собираюсь встречаться с вами только по поручениям президента. Я опустил глаза, выдохнув. Отвергнут. Меня отверг этот ангел. Сердце больно кольнуло стальной ядовитой иглой. -А если я попрошу президента приказать тебе приехать ко мне домой и провести со мной время? – предпринял еще одну попытку я. Мне не хотелось упускать ни одной возможности сблизится с Минато. Но еще и хотелось посмотреть на его реакцию. Он удивленно взглянул на меня. Да-да, зайчик. Дядя Орочимару гей, который любит молоденьких мальчиков. А что в этом плохого? Он помолчал некоторое время, смотря в свою чашку. А потом поднял на меня ясные глаза. По мне аж мурашки пробежали. -Простите, господин Орочимару, но не думаю, что президент согласится на это. А если согласится, то если ко мне будет применена сила с вашей стороны, и покушение на мою честь, то я откушу себя язык. И если вы не некрофил, то я вам не подхожу, - глядя на меня в упор, заявил этот юнец. Интересно. Умный и такой интересный! А так говорит, будто и правда откусит себе язык. Черт! Теперь я хочу этого гордого парня с таким пытливым умом еще больше. Он необыкновенен! Он уникален! Таких я раньше не встречал! Но заставлять его быть со мной силой… нет, это выше моих сил. Я никогда не смогу причинить боль этому человеку. С этих пор я буду приглядывать за тобой, Минато, и оберегать. Тебе никто и никогда не сделает больно. -Что ж. Я только спросил, - улыбнулся я, допивая свой кофе.
Все затянулось дымкой, поплыло…
Орочимару приоткрыл глаза, уставившись в высокий потолок. Сегодня он хорошо выспался за многие, многие дни. «-Давно мне не снился Минато… Наше первое знакомство было так давно… Он был удивительным. Он всегда был удивительным. Наверное, я бы любил его всю жизнь, если бы он согласился быть со мной. Но этот чертов юнец предпочел жениться на Узумаки Кушине, какие бы козни для этой девки я не строил. После ты занял место президента. Я всегда знал, что ты далеко пойдешь. Но зачем же было разрывать все связи с якудза? Тоже мне, благородный спаситель. Кто же правит честно? Короли никогда не были честны с народом, тебе ли не знать? А потом родился этот ублюдок. Это отродье. Эта маленькая мразь, которая окончательно отобрала Минато у меня, не оставив и шанса. Наруто. Где ты, маленькая копия своего отца? Ты не забыл, что ты драгоценная замена? Но как же ты меня бесишь, со своим характером, который достался тебе большей частью от Кушины. Эта взрывная барышня на позитиве никогда мне не нравилась. Когда ты вернешься ко мне, мой гордый малыш, папочка хорошенько тебя накажет. И мне нравится, что эта упрямая гордость и сильная воля в тебе от Минато. Хоть что-то положительное помимо внешней схожести». Орочимару потер запястье со шрамом, а перед глазами четко нарисовалась апокалипсическая картина дня, когда его первая и последняя любовь умерла.
Flashback.
Он лично решил посмотреть на новорожденного первенца Намакадзе. Пробраться в охраняемый роддом было несложно. Все-таки у якудза везде есть свои люди. Малыша недавно поместили в отделение для новорожденных, Кушина отдыхала после родов, а счастливый Минато был с ней в палате. «-Как вы говорите назвали этого утырка? Наруто? Пф! Какие огромные щеки! Что это за обезьяна? Надо бы подкрасить эти огромные щеки. Тогда ты все еще будешь его любить?» Орочимару подошел к кроватке с новорожденным. Покрутил в руке ножик-бабочку. Сердце его ныло, разрывалось на куски. Так больно Минато ему еще не делал. Он думал, что готов стерпеть от него все, но ребенок – это уже слишком. Это уже невыносимо больно. Громкий, визжащий, болезненный и надрывный детский крик огласил отделение для новорожденных, который тут же поддержали остальные дети, залив небольшую стерильную комнату невыносимыми звуками, которые впрочем, не мешали Орочимару. В его ушах свистело, и шумела кровь. Глаза его светились металлическим блеском, зрачки расширились, и казалось, что глаза его – черные дыры. Лицо порезала дикая, тонкая, кривая улыбка. Рука с окровавленным ножом двигалась сама по себе, оставляя глубокие кровоточащие рубцы на щечках малыша. Орочимару не сильно придерживал младенца за шею, чтобы тот не дергался, и «вырисовывал» на нем кошачьи усы, который любил механически подрисовывать в газетах, когда читал скучные финансовые статьи. Мальчик плакал и визжал, дергал маленькими ручками и ножками, задевая миниатюрными пальчиками сильную руку, крепкой хваткой, держащую его за шею. Орочимару закончил творить и отстранился от кроватки. Улыбка медленно сползла с его лица, а по ушам ударил раздражающий детский плач. Он сам не знал зачем о только что сделал это. Отомстить Минато? Но он же не хотел причинять ему боль. Никогда-никогда! Хотел защищать его и оберегать! -Ты ведь все равно будешь любить его больше, чем меня. Каким бы он ни был. В коридоре послышались торопливые шаги медсестры. Кабуто, стоящий перед дверью, умело уколол ее шприцем со снотворным, не дав увидеть «мясника». Девушка удивленно взглянула на него, и сползла на пол, цепляясь за его белый докторский халат. Орочимару беспрепятственно вышел из отделения, и сел в коридоре за поворотом на уютном диванчике, скрючившись пополам, пытаясь успокоить беспорядочные мысли. Сегодня весь день у него были приступы ярости и он боялся сделать Минато еще больнее. -Да, я сейчас сам его принесу! – раздался радостно-взволнованный знакомый до колик в животе голос любимого невозможного блондина. Он вышел из палаты своей жены и поспешил к своему сыну. -Что вы делаете? – обеспокоенно спросил он, застав как Кабуто пытается поднять с пола медсестру. -Я не понимаю, что произошло… Я подошел, а она на полу… - сбивчиво ответил Кабуто. -О, господи! – одними губами прошептал Минато, взглянув за стекло и увидев окровавленное лицо своего сына. Кабуто бросил медсестру и убежал прочь. Минато, побледнев, влетел в помещение, и осторожно подняв на руки плачущего младенца, побежал в направлении палаты Кушины, где находились врач и медсестра. Он не знал что делать, как реагировать, что говорить, что думать. Первой его реакцией было прекратить боль, мучающую ребенка. Второй – не дать волноваться Кушине. Третьей – какой мерзавец мог сотворить такое и зачем?!! -Помогите! Кто-нибудь! – каким-то чужим, надломленным голосом закричал он, влетая в палату, где находился доктор. Послышались удивленные обеспокоенные голоса и крик Кушины. Хлопнула дверь палаты. Орочимару выглянул из-за угла, до боли закусив губу. «-Прости, прости, прости, Минато! Я не хотел! Я честно не хотел!» Через некоторое время крики утихли. Маленькому Наруто быстро и профессионально промыли и обработали раны. Порезы оказались хоть и глубокими, но тонкими. Швы накладывать не пришлось. Малыш на удивление быстро успокоился. -Кто мог это сделать, Минато? Зачем? – тихонько плакала Кушина, нервно теребя кончики длинных красных волос. Ее красивое лицо было такого же цвета, как белоснежные больничные стены, только огромные мокрые покрасневшие от слез глаза контрастно выделялись. Ее всю пробил холодный пот, и теперь больничная одежда противно прилипла к ее телу. -Успокойся. С Наруто все хорошо. А этого подонка я найду, - Намекадзе поцеловал любимую в горячую мягкую щеку, и, расцепив объятья, пошел вон из палаты. -Не уходи от меня!!! – крикнула ему вслед Кушина, кидая в дверь подушку, чтобы остановить мужа, но тот уклонился от снаряда. -Я быстро, любимая. Как только Минато сделал шаг по коридору, Орочимару нажал на красную кнопку пульта в своем кармане и спешно направился вон из больницы, поставив повыше воротник плаща, чтобы его никто не узнал. «Я быстро, любимая» «-Нет, это невозможно! Он всегда будет любить мать своего ребенка! Он всегда будет любить их! Но если их не будет… Так будет лучше. Так будет лучше. Так будет лучше. Еще раз прости, Минато! Прости! Но нам так действительно будет лучше! Я утешу тебя, мой ангел!» 30 секунд. Минато метнулся к отделению для новорожденных. 29 секунд. Он заглянул через стекло. В комнате уже было несколько человек в белых халатах, которые суетились над плачущими детьми и окровавленной кроваткой. 27 секунд. Желтой молнией Минато сорвался с места и побежал по коридору, сжимая кулаки. За поворотом он натолкнулся на взволнованного начальника своей охраны. 24 секунды. -Не выпускайте никого из здания. Оцепите территорию. Срочно! Проверьте всех. Приведите ко мне каждого мало мальски подозрительного человека, который мог бы порезать лицо моего ребенка! – на одном дыхании выпалил президент. 18 секунд. Орочимару вышел из здания через черный ход, оставленный под охраной его людей. Минато побежал обратно в палату к Кушине. 15 секунд. Он подошел к жене и погладил ее по волосам. -Лучше бы вам отдохнуть, госпожа Кушина, - улыбнулся доктор, - Хватит переживаний на сегодня. С вашим сыном все в порядке. А пластическая хирургия творит чудеса. Она не сотрет ваши воспоминания, зато не оставит воспоминаний ребенку. 11 секунд. -Тебе и правда лучше отдохнуть. Серьезно, - сказал Намекадзе, приобняв хрупкие плечи своей огненной бестии. 9 секунд. -Хорошо. Только будь с ним, - улыбнулась сквозь слезы Кушина, отдавая сына в руки мужа. 7 секунд. -Я не выпущу его из рук. Поспи, любимая, - тепло улыбнулся Минато, и направился к выходу из белоснежной палаты. 5 секунд. Кушина вытерла слезы, размазывая их по руке и лицу, и смешно шмыгнула носом, провожая взглядом своего любимого мужа и новорожденного сына. Медсестра убрала медицинские инструменты. Доктор, поправляя очки, направился вслед за Намекадзе. 4 секунды. Манато улыбнулся ей и вышел. Седовласый жизнерадостный доктор вышел следом, покланявшись Кушине. 3 секунды. Рыжая девушка зарылась в одеяло, пытаясь унять дрожь в руках. Медсестра сочувствующе взглянула на нее и тоже направилась к выходу из палаты. 2 секунды. Минато закусил нижнюю губу, и прижал сына к груди. -Наруто, мальчик мой… 1 секунда. -Люблю тебя.
Взрыв.
*** План Орочимару провалился. Он хотел убить Кушину вместе с Наруто, специально ждал, когда Минато пойдет разбираться с «покушителем», чтобы активировать бомбу. Но он никак не планировал убивать Минато. Он уже знал, кто погиб при взрыве – ему доложили. Но сводка новостей по телевизору подлила масла в огонь. «Взрыв прогремел в разгаре дня в отдельной палате жены президента одной крупной корпорации. Бомба с дистанционным управлением была заложена под кроватью Узумаки Кушины. Взрывом убило четырех человек. Новорожденный сын президента чудом остался в живых, не получив ранений, возможно только благодаря своему отцу, который укрыл его своим телом», – проговорил хорошо поставленным языком диктор в шикарном костюме и приступил к другим новостям. Орочимару смахнул с журнального столика антикварную фарфоровую вазу, и та вдребезги разбилась о стену, разлетевшись на уже ничего не стоящие черепки. Тяжелый столик мужчина перевернул, разбивая стоящие на нем хрустальный бокал и бутылку дорогого вина. Он зарычал и упал на колени, ударяя кулаками в пол. Длинные гладкие черные волосы разметались по каменным белым плитам. Грудь невыносимо сдавило тисками, и слезы полились из глаз. -Что я наделал?!! Минато! Минато! Прости меня! Я не хотел… - сквозь слезы прокричал медленно угасая Орочимару, глотая свои соленые слезы. Всю комнату он перевернул вверх дном. Разбил все, что можно. Порезал любимый кожаный диван в лоскуты, также как и шторы. Теперь он раздавленный и обессиленный скорчился на холодном белоснежном полу, рыдая и разбивая кулаки в мясо. Еще неделю он крушил все подряд. Слуги убрались из поместья по приказу Кабуто, чтобы Орочимару не убил никого. После месяц он отказывался от пищи, заперевшись в своей комнате, и не выходил на улицу ни разу, забросив все свои дела. Все заботы взвалил на себя Кабуто, пока Орочимару валялся в депрессии. После смерти единственного любимого человека на земле Орочимару еще пять лет не мог прийти в себя. Его мучили кошмары, он не безосновательно винил себя. Несколько раз пытался покончить с собой, но каждый раз его или спасал Кабуто или ему просто «невезло». Но после его сердце зачерствело, чтобы не причинять самому себе еще больше боли. Он стал первоклассным циником, почти убедив себя в том, что он все сделал правильно, а Минато сам виноват, что решил последовать за женой. Но все равно, каждый раз, стоило ему подумать о Минато, он становился другим. Прежним влюбленным идиотом, который сходил с ума от любви. И спустя 14 лет он нашел Наруто. Орочимару сам не знал, зачем ему понадобился этот недобитый им зверек. Просто хотелось взглянуть на него? Хотелось добить? Но когда он увидел его в детском доме – так похожего на Минато – такого же ангела, сразу понял, чего именно он хочет от этого мальчика. Его тут же охватил знакомый прежний жар, а по венам потек расплавленный свинец. Эти глаза, эти волосы, этот гордый взгляд. В первую минуту колени его подкосились и его спас только дверной косяк, на который он привалился. Снова это знакомое чувство охватило его всего, заставляя жить, заставляя сердце подпрыгивать и болезненно-сладостно стонать прижженными клеймами. Это был он – его ангел. Его солнце. Его безжалостный клеймитель. И в тоже время это была Кушина. Это была рыжая лиса, отобравшая его безвозвратно, которую хотелось растерзать на миллион кусочков. Порвать зубами, уничтожить. Снова он увидел ее во взгляде это мальчика. Но это были не они. Нет. Это был другой человек так похожий на них обоих. И эти усы. Это его метки. Это он оставил их в каком-то безумном порыве ревности и бессилия. Наруто. «-Теперь я оставлю на тебе свои клейма. Я выжгу их в твоей душе глубокими рубцами. Оставлю их на твоем теле, чтобы все знали, что ты принадлежишь только мне. Я буду любить тебя и ненавидеть. Буду вечно оберегать и истязать. Мучить и дарить любовь. Мою любовь. Гордись этим – маленький гаденыш, разрушивший всю мою жизнь. Но я не могу только ненавидеть тебя, потому что ты столь же похож на солнце, как и твой отец. Но я не могу и только любить тебя, прости. Потому что ты так похож на Кушину, и потому что ты отобрал Минато у меня, заставив своими собственными руками уничтожить все, что было мне дорого. Это ты виноват во всем. И ты будешь платить мне за это весь остаток своей жизни. Теперь ты мой, Наруто. Мой маленький солнечный мальчик»
End.
Летняя вечерняя прохлада остужает мысли. Наруто сидит на крыше и наслаждается летним запахом скошенной травы, подставляя лицо свежему ветру, который с неповторимой нежностью перебирает его мягкие волосы. Как же хорошо вот так просто сидеть и слушать звуки города, вдыхать запахи лета, чувствовать уставшую за день пульсацию мегаполиса, которая вечером успокаивается, чтобы начаться где-то с новой силой с наступлением ночи. Тронутые сочным пурпуром заката облака тонкими лентами стелются по небу. В такие минуты чувствуешь, что можно жить для того только, чтобы смотреть на этот закат. Все, что было раньше, кажется таким незначительным и мелким. Все, что предстоит - подернуто неясной дымкой, да и оно нежеланно и ненужно. Есть только сейчас. Есть эта крыша, это небо и этот закат. И ты сидишь, ощущая себя частью чего-то большего. В такой момент хочется стать единым целым со вселенной, что окружает тебя в каждой пылинке. Спокойно, хорошо. Мысли освобождаются и становятся кристально чистыми. Нет забот и переживаний, захлестывающих все естество каждый миг суетной жизни. Можно отдыхать душой, смотря вот так на закат и существовать везде и нигде в этот момент.
Наруто, погрузившись в нирвану, не услышал рева металлического зверя, который, послушный воле хозяина, остановился у дверей кафе. Саске снял шлем, тряхнул головой, рассыпая черные, как смола волосы. Он увидел своего Ра, который был освещен розовато-оранжевым светом заката. Какой же он одинокий. Такой же одинокий, как и все мы. А может быть, даже больше. Кажется, Узумаки его не заметил. Колени его задрожали, а внутри кто-то невидимый забил набат. Как же давно он его не видел. Зачем мучил себя целую неделю? Дурак. Дверь оказалась незапертой. На самом деле Наруто уже неделю не запирал дверь в надежде, что Саске вернется. Нелепо. Но он не хотел, чтобы Саске снова колотил в дверь. Тогда он бы его не впустил. Наверно… Знакомый звон железного колокольчика приятно согрел сердце Учихи. Темно и тихо. Только висит в воздухе этот отзвеневший звук и аромат кофе. Он положил блестящий мотошлем на стойку и хотел подняться наверх, но его взгляд упал на черное пианино у стены. Он улыбнулся своим мыслям, вспомнив, как Наруто уснул, слушая его игру. Пианино снова позвало его. Саске подошел к инструменту, сел на стул и осторожно коснулся клавиши, извлекая звук, похожий на звон дверного колокольчика. Руки уверенно легли на инструмент, и мелодия плавно потекла из-под длинных пальцев, перекатываясь под ними, словно морская галька. Наруто ожил, когда услышал мелодию пианино. -Саске! Блондин подскочил на ноги и кинулся на звук. Он остановился у балкончика, глянув вниз на такого самозабвенного Учиху, виртуозно исполняющего что-то очень красивое и сложное. Ладно, пускай доиграет, сволочь такая. Красиво играет. Красивая сволочь. Наруто засмотрелся на такого открытого нараспашку Саске. Откровенного. Как будто он оголяет свою душу, выворачивая всего себя наизнанку. Через некоторое время звук смолк. Саске убрал пальцы с инструмента. -Какого черты ты тут забыл? – послышался голос Наруто сверху. Учиха поднялся и направился к источнику знакомого любимого голоса. Ему хотелось не только слышать, но и видеть свое божество. -Я забыл тут свое сердце. Не мог бы ты мне его вернуть? – тепло и непривычно сказал Саске, остановившись на лестнице, напротив свесившего вниз ноги Наруто. -Пф! Что за розовые сопли? Издеваешься надо мной? – тихо проговорил Узумаки, смотря прямо в черные бездонные глаза Учихи. -Ты все видел? – своим прежним холодным голосом спросил Саске, снова делая лицо мраморной маской, как будто его спугнули и он закрылся обратно в свою раковину. -Да. -Теперь ты считаешь меня моральным уродом и злишься? – почти утвердительно. -Нет. Саске удивился. Наруто не считает его падшим ничтожеством? Или он не злиться? Ага, не злится он! -Так как поживает тот крашеный из туалета? Ревнует?! Да он ревнует его! Не может быть! Наруто поднялся на ноги и перебрался на ручку дивана, подальше от взгляда Учихи, нервно теребя низ белой рубашки. Саске последовал за ним. -Да он мне просто отсосал! Я даже имени его не знаю. Наруто, ты единственный, кто занимает все мои мысли, - проговорил брюнет, подходя ближе к любимому, с надеждой заглядывая в чистейшие сапфировые глаза, которые когда-то раз и навсегда превратили его в помешанного влюбленного идиота. Наруто удивленно моргнул. Это что это сейчас было? Это ему признались сейчас вот таким вот образом? Значит, что он все-таки нравится Саске? Надо ведь что-то ответить? «-Ответь что-нибудь! Ты, гребанный затупок! Перестань так пялиться на него! И не надо краснеть! Ты что краснеешь? Прекрати немедленно! Отставить!» Мысли блондина забегали в панике, перебирая в голове всевозможные варианты ответа, так и не находя подходящего. Саске, увидев, что Наруто покраснел, и глаза его бегают по комнате, пытаясь зацепиться за что-нибудь, как за спасательный круг, решил, что не может больше ждать ответа вслух, прочитав его в глазах Узумаки. Он поднял руку, за которую тут же ухватились влажные сапфировые глаза блондина. Саске тихонько провел холодным указательным пальцем по горячей коже шеи. Наруто не отстранился. Он ждал этого. Он желал этого. Он многое понял за эту неделю. Он был так одинок без Саске, засыпая холодными ночами, вдыхая по крупицам его тягучий аромат из подушки. Учиха наклонился к нему, и, резко рванув зубами, откусил верхнюю пуговичку рубашки, выплюнув пластмассовый кружочек в сторону. Блондин моргнул от неожиданности и сглотнул. Его охватило непонятное чувство от такой близости с телом Саске. Сердце забилось часто-часто, готовое вырваться из груди и сломать ребра. Он прерывисто вдохнул воздух, смутившись тому, как громко это вышло. Учиха остался доволен реакцией. Значит, он его. Теперь он его. Для осознания своих чувств гордому Наруто нужна была ревность? Эта мучительная неделя стоила результата. -Думаешь, «какого черта сейчас делает это кретин Саске?» - вкрадчиво прошелестел в тишине полумрака голос брюнета. -Нет… - тихий выдох в ответ. -Не бойся. Я не сделаю тебе больно. -Я не боюсь... Я чувствовал себя одиноко без тебя, - прозвучало, как признание. Сердце Саске сжалось. Он тоже был одиноким без него. -Не хочу, чтобы ты был одинок. Саске встал между разведенных в стороны ног Наруто, придерживая его за поясницу. Мягко коснулся кончиком носа ложбинки ключиц, вдыхая запах апельсинов, провел им вверх, невесомо касаясь теплыми губами горячей шеи, лаская щекочущим дыханием уже расплавленную кожу. Одиночество. Оно многолико. Оно может спокойно обнять тебя теплыми объятиями, позволяя насладиться покоем. Оно может съедать изнутри когда ты в толпе. Или наоборот благородно отгораживать от назойливости мира. Оно может держать тебя за горло, когда тебе так хочется побыть с кем-нибудь, но никого рядом нет. «-Я с одиночеством на ты. Я хорошо знаком со всеми его личинами. Оно не отпускает меня никогда. Думаю, как и каждого из нас. Как и тебя, Наруто» Саске сдернул с плеч Узумаки белую рубашку, смял в руке его футболку и заглянул в глаза. Узумаки тяжело дышал. Он перевел взгляд с глаз Учихи на его губы и потянулся за поцелуем. Впервые он сам поцеловал кого-то. Губы их встретились, языки сцепились в нежном танце, распаляясь, и все более страстно желая захватить власть друг над другом. Мы все – волки-одиночки, ищущие пристанища. Ищущие свою стаю. Сбиваемся в группы. Так легче жить со своим личным одиночеством. Делить его с другими. Знать, что у них оно тоже есть. Так действительно легче. Наруто отстранился. Это был его первый поцелуй. Первый настоящий поцелуй. Они уткнулись лоб в лоб. Оба дышали прерывисто и тяжело. Стало жарко. Саске ласково провел рукой по мягким светлым волосам, сглатывая ком в горле. Признание и поцелуй Наруто сделали его сейчас самым счастливым человеком во вселенной. -Разделишь со мной мое одиночество? А я разделю с тобой твое, Наруто.
Администратор
Модератор
Санин
Джонин
Чуунин
Генин
Житель деревни
